ТВОРЕНИЯ СВТ. АФАНАСИЯ ВЕЛИКОГО.
Том второй . Слово 11.
Защитительное слово Афанасия, архиепископа Александрийского, пред царем
Констанцием.
30) Список с послания.
Констанций победитель, великий Август—александрийцам.
Город ваш, сохраняя в себе отечественные черты и помня доблесть основателя, и ныне оказал
обычное свое послушание. Да и мы, если бы благоволением своим к вашему городу не затмили са-
мого Александра, сознали бы себя не мало погрешившими. Как целомудрию свойственно—вести себя
во всем благоприлично: так царскому сану свойственно—преимущественно пред всем приветство-
вать вашу (позвольте сказать это) доблесть. Вы пeрвые учредили у себя истолкователей мудрости, пер-
вые познали истинного Бога, и из истолкователей избрали лучших, и охотно, с любовью приняли
наше определение, справедливо возгнушавшись льстецом и обманщиком, и присоединившись, как и
следовало, к людям досточестным, которые — выше всякого удивления. Но кому из обитающих
на краях даже вселенной неизвестно любочестие, высказанное в последних происшествиях, которые, не
знаю, чему должно и приравнять из случившегося когда-либо. Большая часть жителей города слепот-
ствовала; овладел ими человек, исшедший из самой крайней низости, который жаждущих истины
обольщает как во тьме, увлекая ко лжи, никогда не предлагает плодотворного слова, совращает же
души каким-то обаянием и пустыми вещами. Льстецы вопияли, рукоплескали, изумлялись, когда им следо-
вало бы и сквозь зубы не пропускать слова. Весьма многие из людей простых жили по их указанию.
Дела текли сами собою, как во время потопа, когда все совершенно пришли в нерадение. Управлял же
всем человек из народной толпы (как вернее сказать это?), ничем не отличающийся от черно-
рабочих, оказавший тем только услугу городу, что обитателей его не вверг в преисподнюю. Но этот
доблестный и знаменитый муж не стал дожидаться суда над ним, сам себя наказав бегством; по-
чему, должно истребить его, для пользы самых варваров, чтобы и из них не убедил кого нече-
ствовать, принося жалобы, как лицедей, первому встретившемуся. Но ему издали будет сказан свой
привет. А вас надлежит мне поставить на ряду с немногими, лучше же сказать, одних почтить
преимущественно пред прочими за ту высокую степень в вас доблести и ума, о какой проповедуют
дела, прославляемые едва не целою вселенною. Честь вашему целомудрию! Желал бы и не раз слышать
многих вестников, описывающих и прославляющих дела, вами совершенные, и затмившие любо-
честием предков и представившие в себе образец современникам и потомкам! Вы одни вож-
дем в слове и деле избрали человека всех совершеннейшаго по нравам; и нимало не поколеба-
лись, но мужественно переменили образ мыслей своих и присоединились к прочим, от этого
дольнего и земного поспешили к небесному, под руководством достопочтеннейшего Георгия — чело-
века, который более всякого другого углубился в подобные предметы. При его содействии и последую
щее время жизни проведете с прекрасною надеждою, и в настоящем будете жить спокойно. О, если бы,
все вообще жители города, как священного якоря держались его слова, чтобы не иметь нам нужды ни
в сечениях, ни в прижиганиях для уврачевания людей испорченных сердцем! И этим последним
наипаче советуем отступиться от приверженности к Афанасию, и не вспоминать более об этом из-
лишнем пустословии; или, сверх своего чаяния, подвергнут они себя крайним опасностям, из кото-
рых не знаем, исхитит ли кто мятежников при всем своем могуществе. Ибо ни с чем не со-
образно—изгонят из одной страны в другую пагубного Афанасия, уличенного в таких гнусных дея-
ниях, что никогда не понесет достойной казни, хотя бы десять раз отнята была у него жизнь, оставить
же без внимания безчинствующих его льстецов и прислужников—людей способных к обаянию и до-
стойных такого наименования, которое стыдно и выговорить,— людей, каковых издавна уже повелено
судиям предавать смерти. А может быть, они и не подвергнутся смерти, если только, отстав от преж-
них заблуждений, переменятся со-временем в мыслях и те самые, которыми управлял этот несно-
снейший Афанасий, нарушитель общественного спокойствия, простирающий злочестивые и нечистые руки к
тому, что всего святее.
(продолжение далее).