Мел писал(а):В данном вопросе (касательно размещения луковок) историки выглядят предпочтительней. Логика в их пользу. В пользу Triv можно отнести только рисунок Г.Г. Гагарина “Колонна в лесах”. Вот об этой картине любопытно было бы узнать подробности рисования. А вот приведённая цитата - это уже серьёзно. На сколько я понимаю у историков это называется историческим контекстом, который напрямую указывает эпоху отдельно взятого события. Здесь мы подошли к тому же самому вопросу, что и одежда на медном всаднике. В предыдущем случае скульптор вынужден был написать целую книгу, чтобы разъяснить Миру своё необычное изобретение, без этой книги его творение никто бы не понял. Но данное не соответствие - это уже не единичные отклонения от версии историков, а прорисовывается система. И игнорировать контекст становится не возможно.
Уважаемый Мел!
Логическая цепочка, приведшая в итоге к мысли о нахождения колонны внутри древнего храма на дворцовой площади, первоначально строилась мной именно на основании акварели Г.Г. Гагарина еще в самом начале нулевых годов нынешнего века.
Внимательное рассмотрение его рисунка неотвратимо указывало на то, что колонна находилась внутри какого-то здания, которое на рисунке представлено уже в виде полуразрушенного здания с установленными на нем достаточно хлипкими для подъема колонны лесами…
А какое же здание могло размещаться в центре городской площади, да еще напротив царского дворца?..
На этот вопрос я достаточно долго не мог найти вразумительного ответа, пока мне в руки “совершенно случайно” не подвернулась книга К.В. Малиновского “Михаил Иванович Махаев” 2008г., в которой и были вложены эти два подготовительных рисунка Махаева из собрания С.Э. Чобана (в предыдущем издании этих вложений не было), указывающие на возможное нахождение на этом месте храма (в который в качестве древней святыни и была заключена колонна)…
Плюс к этому добавлялись еще материалы по аналогичной колонне, которую Петр вздумал поставить (а Бартоломео Карло Растрелли-отцу (1675-1744гг.) поручил сделать модель в виде бронзовых патронов) в честь своих будущих заслуг еще в 1717-1718гг., а его наследники продолжили заниматься этой затеей аж до 1751г.
Материалы же Бартоломео Франческо Растрелли-сына (1700-1771гг.) по перестройке Зимнего дворца, однозначно показывали место, куда Растрелли-отец задумывал поставить памятник-колону Петру I на городской площади.
viewtopic.php?f=178&t=1143&start=370#p38335
Заключительным аккордом ко всей этой государственной возне вокруг колонны является творчество рисовальщика Монферрана (о коем будет сказано позже), назначенного волею судьбы (и царя) придворным архитектором…
Именно совокупность всех этих “случайных” фактов, бьющих в одну и ту же “точку”, и позволяет делать наиболее вероятный вывод о более древнем происхождении колонны…
В этом-то (от общего к частному), собственно, и заключался дедуктивный метод Шерлока Холмса, который на основе разрозненных, казалось бы, совершенно не связанных между собой разнообразных фактов, приходил к единственно правильному выводу…
Творчество Махаева надо тоже рассматривать как бы в целом, а не “громить” его моменты по частям. Здесь надо рассматривать и внезапно “всплывшие дома”, и рисование всей башни Кунсткамеры на двух видах (сгоревшей еще в 1737г.), и суда, стоящие в коробчатой гавани, а не на стапелях (нет ни малейшего наклона, характерного для строящихся на стапелях больших судов, см. на соответствующие гравюры в хорошем разрешении
http://www.davidrumsey.com/luna/servlet ... ,Series_No
), и затейливые формы кораблей на гравюрах (по отношению к видам совершенно других кораблей на подготовительных рисунках), и высоты, с которых выполнены все видовые проспекты (по оценке того же Малиновского – не менее восьми метров), и отсутствие каких-нибудь упоминаний на изготовление вышек (восьмиметровых и более), с которых якобы и создавались все видовые зарисовки, и лучшую детализированость гравюр по сравнению с чистовыми рисунками, и наконец, сами подневольные условия работы (ведь не за просто пьянство же его, в конце концов, заковали в кандалы, а именно за не выполнение определенной работы государственной важности, которой это пьянство, собственно, и мешало)…
Именно подневольность выполнения всех работ исключает возможность какого-либо произвольного фантазирования Махаева в отношении натурных съемок проспектов…
На двух подготовительных рисунках Махаев сначала однозначно показывает и то, что три купола расположены именно на площади, и то, что на упомянутом скате дворца их нет.
И только на окончательных вариантах гравюр и одного чистового рисунка эти купола “перебрались” на скат крыши дворца (и, скорее всего, именно по указке курирующих государственный проект руководителей)…
Что касается акварели Г.Г. Гагарина, то о ней планировалось сделать сообщение позже (после разбора всего творчества Махаева, включая нарисованную им коробчатую гавань), но раз Вас это интересует именно сейчас, то я выложу некоторые рабочие материалы по Г.Г. Гагарину, а позже уже мы их все вместе обсудим…
Очевидно, что князь Г.Г. Гагарин рисовал свой натурный рисунок из окон Министерства Иностранных Дел (где удостоверения с печатью на рисование видов города не требовалось
, хотя позже рисунок все-таки попал в закрытую от посторонних глаз библиотеку Александра II)
Гагарин Григорий Григорьевич (15.05.1810 - 18.01.1893) - "1829 -вступил в Министерство иностранных дел секретарем (актуариусом) и прикомандирован к русскому посольству в Париже. 1832-1833 -перемещен в Азиатский депортамент Министерства иностранных дел. 1833, апрель - пожалован в камер-юнкеры. 1834, июль, 3 - причислен к русской миссии в Константинополе. 1835, июнь, 6 -получил чин тайного советника (?). 1837, август, 3 -младший секретарь русского посла в Мюнхене. 1839 - возвращение в Россию. 1840, апрель, 3 - чиновник особых поручений при Азиатском депортаменте. 1841, июль, 1 -поручик Лейб-гвардии Гусарского полка. 1842, август 15 -(нрзб.) 1850, январь, 2 - получение Св. Владимира IV степени за отличие в сражении при Кюрюк-Дере. 1858, август. 30 - генерал майор с назначением в свиту е.и.в., 1859, май, 28 - вице-президент Академии художеств. 1864, ноябрь, 4 - тайный советник и гофмейстер двора е.и.в. 1872, ноябрь, 4 - почетный член Академии художеств. 1893, январь, 18 - умер.
ГНБ, ф. 218, к. 680, ед. хр. 84, л.1-3.
Выдержки из статьи А.В. Корниловой "Г.Г. Гагарин в Питербурге":
«В Петербурге и его окрестностях существует множество мест, непосредственно связанных с именем Г.Г.Гагарина (1810-1893), известного художника, архитектора, вице-презедента Академии художеств, общественного деятеля и автора работ в области теоретического осмысления истоков "русско-византийского" стиля.
Многие поколения предков Гагарина родились и прожили жизнь в Петербурге. Сам же Григорий Григорьевич принадлежал к младшей ветви рода, ведшей свое начало от Михаила Ивановича Гагары (XVII колено от Рюрика)
Отец его, Григорий Иванович, известный дипломат и государственный деятель, был одним из просвещеннейших людей своего времени.
Немалую роль в семействе играла мать художника, Екатерина Петровна, урожденная Соймонова. Она происходила из древнего и знатного рода. Отец ее, Петр Александрович, служил статс-секретарем Екатерины II, а дед со стороны матери - генерал-майор И.П. Болтин, был известным историком.
Свидетельством того, что Гагарин начал рисовать достаточно рано, служат подписи под его рисунками: "G. Gagarine 1816" или на альбомных переплетах.
Дом Гагариных в Риме стал одним из центров русской художественной жизни. Постоянными посетителями его были пенсионеры Академии художеств: Карл и Александр Брюловы, Ф.И. Бруни, С.Ф. Щедрин, П.В. Басин, С.И. Гальберг.
Вместе с К.П. Брюловым Гриша Гагарин писал декорации для домашнего театра.
У него (у Брюлова) многому можно научится, и Гагарин учился, не подражая, но со вниманием наблюдая за работой мастера.
Обеспокоенный июльскими событиями отец художника, Григорий Иванович, приехал в Париж и, уладив дела, увез сына в Италию, а затем и в Россию. Путь на родину был долгим. Впечатления от него сохранились в дорожных зарисовках Гагарина.
Собственно , дорожные альбомы - небольшие карманные книжки в холщевых переплетах с петелькой для карандаша- своеобразные рисованные дневники. Каждый день, чем-либо примечательный для владельца, каждое впечатление находило здесь свое место. Виды городов и отдельных памятников, их непрерывное чередование , словно кадры видового документального кинофильма, только в графическом исполнении, проходят перед зрителем.
Именно дорожные альбомы Гагарина с хроникальной точностью подтверждает даты его отъезда из Италии и возвращения в Петербург. Здесь и палуба корабля, на котором отбыли путешественники, и города, которые они проезжали, и Кронштадт, где впервые после шестнадцатилетнего отсутствия ступили на русскую землю. И, наконец, - Петербург.
Впечатления Гагарина от первого знакомства с Петербургом нам неизвестны, выссказывний по этому поводу не сохранилось. Однако симптоматично, что в дорожном альбоме сразу же после изображения набережной Кронштадта следует набросок Казанского собора со стороны Невского проспекта и силуэт Петропавловской крепости. Кроме этих памятников , ставших символами Петербурга, других архитектурных мотивов в альбомах Гагарина этого периода не встречается.
Художника явно привлекали жанровые уличные сценки: мужики-каменотесы на набережной Мойки, обрубавшие молотками гранитные глыбы, прачки, полощущие белье у спуска к Екатериненскому каналу, разносчики и торговцы с лотками и корзинами. Вереницы сцен и типов , чередуясь друг с другом, словно в калейдоскопе, мелькают на страницах альбомов, воскрешая быт, схваченный наблюдательным и зорким взглядом рисовальщика.
Эти яркие и убедительные образы во многом сродни тем, что часто встречается в альбомной графике тех лет, принадлежащей художникам - любителям. Их роднит живость восприятия, непосредственность видения и легкая очерковая манера рисунков, сделанных на лету и не претендующих на звание художественного произведения. Собственно, графика Гагарина этого периода и была продолжением альбомных штудий французского и итальянского периода, Петербург лишь внес свой особый колорит.
Служба в Коллегии Министерства иностранных дел ввела Григория в новый для него мир чиновно-бюрракратического Петербурга. Альбомы этого периода являются своеобразной хроникой , повествующей о буднях Азиатского депортамента. На переплете одного из них в овальном картуше помещена надпись: "Russie. 1833. 31 page. Groquie" ( "Россия. 1883. 31 страница. Наброски"). На обороте переплета - другая надпись, уже по-русски, - "Чин чина почитай, и дом дому не указ".
Протоколист по должности и рисовальщик по призванию, Григорий Гагарин внимательно фиксировал все увиденное и аккуратно заносил в свой альбом».
Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга: Исследования и материалы. Вып. 4. - СПб.: "Белое и черное", 1997. Стр. 237-272.
О рисунке Г.Г. Гагарина стоит добавить, что до 1917г. он хранился в библиотеке Александра II в Зимнем дворце (т.е. был совершенно недоступен для широкой публики). Есть еще в ГРМ незаконченный карандашный набросок, аналогичный этой акварели.
Сам князь Г.Г. Гагарин был членом Комиссии построения...
О.А. Чеканова, А.Л. Ротач. Огюст Монферран. Ленинград. Стройиздат. Ленинградское отделение. 1990. Стр. 124.
"По приезде в Петербург братья Григорий и Евгений Гагарины были представлены ко двору, где встретили прекрасный прием. Их сразу же определили по дипломатической части, причислив к Министерству иностранных дел, по Азиатскому департаменту. Коллегия иностранных дел занимала длинное двухэтажное здание с колоннами на Английской набережной. Здесь, в кабинете управляющего, выходившего окнами на Неву, Григорий Гагарин был представлен министру, статс-секретарю Карлу-Роберту Нессельроде и назначен на должность протоколиста с 6 июня 1832 года.
В мае 1834 года уже готовилось предписание по Азиатскому департаменту, в котором Григорию Григорьевичу Гагарину определялось новое место службы, далекое от Петербурга.
Он был "причислен" к русской дипломатической миссии в Константинополе и в июле 1834 года отправился туда через Крым".
Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга: Исследования и материалы. Вып. 4. - СПб.: "Белое и черное", 1997. Стр. 242, 261.
У Брокгауза вот такая информация:
Гагарин, Григорий Григорьевич (князь) — обергофмейстер двора Его Императорского Величества; художник-любитель, род. 29 апреля 1810 г., до 13-летнего возраста находился при своих родителях в Париже и Риме, а потом учился в коллегии Толомеи, в Сиене. По выходе из этого заведения в 1826 г., состоял при российских посольстве в Париже, Риме и Константинополе; в течение 2 лет занимал должность секретаря при посольстве в Мюнхене и, возвратившись в 1839 г. в Петербург, вскоре за тем отправился на Кавказ, где принимал личное участие в делах против горцев.
"Я познакомился с Пушкиным-автором. Мы в очень хороших отношениях. Я ему рисую виньетки для "Руслана и Людмилы", - писал Гагарин матери 9-21 ноября 1832 года. Правда здесь не прямая ссылка - Найдич Э.Э. Пушкин и художник Г.Г. Гагарин. - Литераурное наследство. М., 1952, т.58, с.269.
Среди частично опубликованной переписки с матерью обнаружить какие-то упоминания про подъем колонны не удалось...
6/18 сентября 1833 года Гагарин писал отцу: "Я уже говорил Вам о нашей с Пушкиным затее насчет виньеток, которая должна была принести нам много денег; она отложена на три месяца. Пушкин уехал в Оренбург с Собалевским, где он займется историческими изысканиями; пока что он доверил мне несколько неизданных стихотворений, которые смогут послужить для очень оригинальных рисунков". Этими стихотворениями были "Утопленник", "Гусар" и "Пред испанкой благородной..."
Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10т. Л.,1979, т.10, с.321. См. также: ГРМ, р - 23294, 23219. Иллюстрации Г.Г. Гагарина к стихотворениям А.С. Пушкина "Гусар" и "Утопленник".
Страницы альбома 1832 - 1833 годов сплошь заполнены изображениями Азиатского департамента.
Свойство подписывать и даже подробно надписывать свои рисунки - (разумеется, не предназначенные для печати - Triv) - являлось отличительной особенностью работ Гагарина не только в 1830-е , но и в более поздние годы.
В 1832 году круг знакомых Гагарина не ограничивался сослуживцами по Азиатскому депортаменту, домами Несельроде и Понятовских. Куда чаще посещал он иных, явно противоположных по духу и настроениям людей. Об этом также говорят альбомные зарисовки, перовые и карандашные наброски, сделанные непосредственно под впечатлением прошедших событий.
Один из них имеет надпись: "D'aperes nature p. le P-le Grigoire Gagarine. Priutino, ce 4 juine 1833" - "С натуры князем Григорием Гагариным. Приютино. Сего 4 июня 1833". ГРМ, р - 23157.
