Арабская сказка "Тысяча и одна ночь". Рассказ о Хасибе и царице змей (513-516 ночи)
Пятьсот тринадцатая ночь
Когда же настала пятьсот тринадцатая ночь она лазала: "Дошло до меня,
о счастливый царь, что Джаншах и Ситт Шамса прожили у шейха Насра три
месяца, проводя время в еде, питье, играх и великом веселье, а через три
месяца Ситт Шамса сказала Джаншаху: "Я хочу, чтобы мы отправились в твою
страну, ты на мне женишься, и мы там останемся". - "Слушаю и повинуюсь!"
- сказал Джаншах. И затем он посоветовался с шейхом Насром и оказал ему:
"Мы хотим отправиться в мою страну". И он рассказал ему о том, что гово-
рила Ситт Шамса, и шейх Наср сказал ему: "Отправляйтесь в твою страну, и
заботься о девушке". - "Слушаю и повинуюсь!" - отвечал Джаншах. А потом
девушка попросила свою одежду и сказала: "О шейх Наср, прикажи ему дать
мне мою одежду, чтобы я могла ее надеть!" И шейх Наср сказал Джаншаху:
"О Джаншах, отдай ее одежду!" И Джаншах отвечал: "Слушаю и повинуюсь!"
И он поспешно поднялся и вошел во дворец и, принеся одежду Ситт Шам-
сы, отдал ее девушке. И та взяла от него одежду и надела ее и сказала:
"О Джаншах, садись мне на спину, закрой глаза и заткни уши, чтобы не
слышать гуденья вращающегося небосвода. Схватись рудсами за мою одежду
из перьев, сидя у меня на спине, и берегись упасть". И, услышав ее сло-
ва, Джаншах сел ей на спину. И, когда она собралась лететь, шейх Наср
сказал ей: "Постой, пока я опишу тебе страну Кабуль: я боюсь, что вы
ошибетесь дорогой". И девушка стояла, пока шейх Наср не описал ей страну
Кабуль, и он поручил ей заботиться о Джаншахе, а затем простился с ними,
и Ситт Шамса простилась со своими двумя сестрами и оказала им: "Отправ-
ляйтесь к нашим родным и осведомьте их о том, что случилось у меня с
Джаншахом".
И потом она взлетела, в тот же час и минуту, и помчалась по воздуху,
точно дуновение ветра или блистающая молния. И после этого ее сестры по-
летели и отправились к своим родным и осведомили их о том, что случилось
у Ситт Шамсы с Джаншахом. И с той минуты, как Ситт Шамса взлетела, она
летела не переставая от зари до послеполуденного времени, и Джаншах си-
дел у нее на спине. А после полудня показалась вдалеке долина с де-
ревьями и каналами, и девушка оказала Джаншаху: "Я хочу опуститься в эту
долину на сегодняшнюю ночь, и мы посмотрим, какие есть там деревья и
растения". - "Делай что хочешь", - ответил Джаншах.
И девушка спустилась по воздуху и села в этой долине, и Джаншах сошел
с ее спины и поцеловал ее меж глаз. И они посидели у одного из каналов
некоторое время. А потом поднялись на ноги и стали ходить по долине,
смотря на то, что там есть, и вкушая плоды, и гуляли до тех пор, пока не
наступил вечер. И тогда они подошли к дереву и проспали возле него до
утра, а утром Ситт Шамса поднялась и велела Джаншаху сесть к ней на спи-
ну, и Джаншах сказал: "Слушаю и повинуюсь!" И он сел девушке на спину, я
она в тот же час и минуту взлетела с ним и летела не переставая от утра
до полудня.
И они летели и вдруг увидели знают, о которых рассказывал им шейх
Наср. И, увидав эти знаки, Ситт Шамса спустилась с вышины по воздуху на
широкий луг с прекрасной растительностью, и были там резвящиеся газели,
полноводные потоки и спелые плоды и широкие каналы. И когда девушка
спустилась на этот луг, Джаншах сошел с ее спины и поцеловал ее между
глаз, а она сказала ему: "О любимый и прохлада моих глаз, знаешь ли ты,
какое расстояние мы пролетели?" - "Нет", - ответил Джаншах. И девушка
молвила: "Расстояние в тридцать месяцев пути". - "Слава Аллаху за благо-
получие!" - воскликнул Джаншах. И затем он сел, и девушка села с ним ря-
дом, и они сидели за едой и питьем и играли и смеялись.
И когда они были заняты этим делом, вдруг подошли к ним двое мамлю-
ков; один из них был тот, что остался у коней, когда Джаншах сел в ры-
бачью лодку, а другой был из тех мамлюков, которые были с Джаншахом на
охоте и ловле. И, увидев Джаншаха, они узнали его и поздоровались с ним
и сказали: "С твоего позволения, мы пойдем к твоему отцу и сообщим ему
радостную весть о твоем прибытии". - "Идите к отцу и осведомите его об
этом да привезите нам палатки, - сказал Джаншах. - Мы пробудем в этом
месте семь дней, чтобы отдохнуть, пока шествие но выйдет к нам навстре-
чу, и тогда мы войдем в город в великолепном шествии..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот четырнадцатая ночь
Когда же настала пятьсот тринадцатая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, что Джаншах сказал мамлюкам: "Пойдите к моему от-
цу и осведомите его обо мне и привезите нам палатки: мы пробудем в этом
месте семь дней, чтобы отдохнуть, пока шествие не выйдет нам навстречу,
и тогда мы войдем в город в великолепном шествии". И мамлюки сели на ко-
ней и поехали к отцу Джаншаха и сказали: "Радостная весть, о царь време-
ни!" И когда царь Тайгамус услышал слова мамлюков, он спросил их: "Чем
вы меня обрадуете? Разве прибыл мой сын Джаншах?" - "Да, - отвечали мам-
люки, - твой сын Джаншах пришел после отсутствия, и он близко от тебя,
на лугу аль-Каррани".
И, услышав слова мамлюков, царь обрадовался сильной радостью и упал
без памяти на землю, так сильно он был обрадован; а очнувшись, он прика-
зал своему везирю наградить каждого из мамлюков роскошной одеждой и дать
всякому из них большое количество денет. И везирь отвечал ему: "Слушаю и
повинуюсь!" - а затем он тотчас же поднялся и дал мамлюкам то, что велел
царь, и сказал: "Возьмите эти деньги в воздаяние за радостную весть, ко-
торую вы принесли, все равно, солгали вы или сказали правду". - "Мы не
лжецы, - отвечали мамлюки. - Мы сейчас с ним сидели и приветствовали его
и целовала ему руки, и он велел привезти палатки. Он пробудет на лугу
аль-Каррани семь дней, пока везирь, эмиры и знатные люди царства не вые-
дут его встречать". - "А как поживает мой сын?" - опросил их царь. И они
ответили: "С твоим сыном гурия, которую он как будто вывел из рая".
И, услышав эти слова, царь велел бить в литавры и трубить в трубы, и
забили о радости. И царь Тайгамус разослал вестников по городу во вое
стороны, чтобы они порадовали мать Джаншаха и жен эмиров, везирей и
знатных людей в царстве. И вестники рассыпались по городу и осведомили
его обитателей о прибытии Джаншаха. А царь Тайгамус собрался со своими
воинами и солдатами и отправился на луг аль-Каррани.
И когда Джаншах сидел рядом с Ситт Шамсой, вдруг подошли к ним войс-
ка, и Джаншах поднялся на ноги и шел, пока не приблизился к ним. И, уви-
дев Джаншаха, воины узнали его и, сойдя с коней, пошли пешком и при-
ветствовали Джаншаха и поцеловали ему руки. И Джаншах шел, предшествуе-
мый воинами, пока не дошел до своего отца; и когда царь Тайгамус увидел
своего сына, он бросился со спины коня и заключил Джаншаха в объятия и
заплакал сильным плачем.
А затем он сел на коня, и его сын тоже сел, и воины пошли справа и
слева, и они шли до тех пор, пока не пришли к берегу канала. И воины и
солдаты спешились и поставили палатки, шатры и знамена и забили в бара-
баны и засвистели в флейты и ударили в литавры; и заревели трубы. А за-
тем царь Тайгамус приказал постельничим принести палатку из красного
шелка и поставить ее для Ситт Шамсы, и они сделали так, как он приказал.
И тогда Ситт Шамса поднялась и, сняв свою одежду из перьев, пошла и дош-
ла до этой палатки и села в ней. И когда она сидела, вдруг пришел к ней
царь Тайгамус, подле которого был его сын Джаншах. И, увидав царя Тайга-
муса, Ситт Шамса поднялась на ноги и поцеловала землю меж рук царя. И
царь сел и посадил своего сына Джаншаха справа, а Ситт Шамсу - слева от
себя и сказал Ситт Шамсе: "Добро пожаловать!" И он спросил своего сына
Джаншаха и молвил: "Расскажи мне, что случилось с тобою во время этой
отлучки". И Джаншах рассказал ему обо всем, что с ним случилось, от на-
чала до конца. И, услышав слова своего сына, царь удивился великим удив-
лением и, обернувшись к Ситт Шамсе, всокликнул: "Слава Аллаху, который
дал тебе поддержку, и ты свела меня с моим сыном! Поистине, это и есть
милость великая!.."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот пятнадцатая ночь
Когда же настала пятьсот пятнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до ме-
ня, о счастливый царь, что царь Тайгамус сказал Ситт Шамсе: "Слава Алла-
ху, который дал тебе поддержку, и ты свела меня с моим сыном! Поистине,
это и есть милость великая! Но я хочу от тебя, чтобы ты попросила у меня
чего желаешь, и я это сделаю из уважения к тебе". - "Я прошу тебя пост-
роить дворец посреди сада, и чтобы под ним текла вода", - сказала Ситт
Шамса. И царь отвечал: "Слушаю и повинуюсь!"
И когда они разговаривали, вдруг подошла мать Джаншаха, и с нею были
вое жены эмиров, везирей и знатных людей в городе. А когда увидел ее
Джаншах, сын ее, он вышел из палатки и встретил свою мать, и они постоя-
ли обнявшись некоторое время, а затем мать Джаншаха от крайней радости
пролила из глаз слезы и произнесла такие два стиха:
"Налетела радость, и так сильна была она,
Что от силы счастья меня повергла в слезы.
О глаза мои, стали слезы вам привычными,
Вы плачете от счастья и от горя",
И они стали друг другу жаловаться на то, что перенесли, будучи в от-
далении и мучаясь тоской, а затем родитель Джаншаха прошел в свою палат-
ку, а Джаншах с матерью прошли в свою палатку. И они сидели и беседовали
друг с другом, и когда они сидели, вдруг пришли вестники о прибытии Ситт
Шамсы, и они сказали матери Джаншаха: "Шамса идет к тебе, и она шествует
пешком и хочет тебя приветствовать". И, услышав это, мать Джаншаха под-
нялась на йоги и встретила Ситт Шамсу и приветствовала ее, и они посиде-
ли некоторое время. А потом мать Джаншаха с Ситт Шамсой поднялись и пош-
ли вместе с женами везирей и вельмож царства, и шли до тех пор, пока не
дошли до палатки Ситт Шамсы, и тогда они вошли в палатку и посидели там.
А царь Тайгамус роздал обильные подарки и оказал милость подданным, и он
радовался своему сыну великою радостью.
И они пробыли в этом месте десять дней, проводя время за едой и
питьем, в приятнейшей жизни, а после этого царь велел своим воинам уез-
жать и отправляться в город. И царь сел на коня, и воины и солдаты тоже
сели, окружая его, и везири и царедворцы ехали справа и слева, и они
ехали до тех пор, пока не вступили в город. И мать Джаншаха с Ситт Шам-
сой отправились в свои жилища, и город украсили наилучшим образом, и
стали бить в тарелки и литавры, и в городе навешали украшений и тканей,
и под копыта коней постлали роскошную парчу. И обрадовались вельможи
царства и вынули все свои редкости, так что у смотрящих захватило дыха-
ние, и накормили нищих и бедняков и устроили великое празднество, кото-
рое продолжалось десять дней. И Ситт Шамса, увидав это, обрадовалась ве-
ликой радостью.
А потом царь Тайгамус прислал строителей и зодчих и сведущих людей и
приказал им построить дворец в том саду, и они ответили ему вниманием и
начали убирать этот дворец и завершили его наилучшим образом. И когда
Джаншах узнал, что вышел приказ строить дворец, он велел строителям при-
нести столб из белого мрамора и просверлить его и выдолбить, и придать
ему вид сундука. И они это сделали, и тогда Джаншах взял одежду Ситт
Шамсы, в которой она летала, и положил ее в этот столб, а столб зарыл в
фундамент дворца и велел строителям построить на них оводы, на которых
стоял дворец.
И когда дворец был окончен, его устлали коврами, и это оказался вели-
колепный дворец посреди сада, и каналы бежали под ним. А царь Тайгамус
устроил в это время свадьбу Джаншаха, и вышел большой праздник, которому
не было подобных. И Ситт Шамсу привели в этот дворец, и все присутство-
вавшие ушли своей дорогой, и когда Ситт Шамса вошла в этот дворец, она
почувствовала запах своей одежды и перьев..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот шестнадцатая ночь
Когда же настала пятьсот шестнадцатая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что когда Ситт Шамса вошла в этот дворец, она
почувствовала запах своей одежды из перьев, в которой она летала, и уз-
нала, в каком месте она находится. И она захотела ее взять и, дождавшись
полуночи, когда Джаншах погрузился в сон, поднялась и пошла к столбу, на
котором покоились своды, и стала копать рядом с ним. И она проникла к
столбу, на котором находилась одежда, и, удалив свинец, который был на
нем налит, вынула одежду и надела ее и тотчас же полетела. Она села на
верхушку дворца и сказала его обитателям: "Я хочу, чтобы вы привели ко
мне Джаншаха и я бы простилась с ним".
И Джаншаху рассказали об этом, и он пошел к Ситт Шамсе и увидел, что
она сидят на крыше дворца, одетая в свою одежду из перьев. "Как ты со-
вершила такое дело?" - спросил он. И Ситт Шамса сказала: "О мой любимый,
прохлада моего глаза и плод моего сердца, клянусь Аллахом, я люблю тебя
великой любовью, и я очень радовалась, когда привела тебя в свою землю и
страну и увидела твоего отца и твою мать. Если ты любишь меня, как я те-
бя люблю, приходи ко мне в Таким, крепость драгоценностей".
И затем, в тот же час и минуту, она взлетела и отправилась к своим
родным, а Джаншах, услышав слова Ситт Шамсы, сидевшей на крыше дворца,
едва не умер от горя и упал без памяти. И пошли к его отцу и осведомили
его об этом, и отец его сел на коня и поехал во дворец и вошел к своему
сыну и увидел, что тот лежит на земле. И царь Тайгамус заплакал и понял,
что его сын охвачен любовью к Ситт Шамсе. Он побрызгал ему на лицо розо-
вой водой, и Джаншах очнулся и увидел рядом с собою своего отца. И он
заплакал из-за разлуки со своей женой, и отец опросил его: "Что с тобою
случилось, дитя мое?" И Джаншах ответил: "Знай, о батюшка, что Ситт Шам-
са - дочь джиннов, и я люблю ее и увлечен ею и влюбился в ее красоту. А
у меня была ее одежда, без которой она не может летать, и я взял ее и
спрятал в столбе, имевшем вид сундука, и залил его свинцом и вложил в
фундамент дворца. И она подрыла фундамент и взяла одежду и надела ее и
полетела, а потом она села на крышу дворца и сказала мне: "Я люблю тебя,
и я тебя привела в твою землю и страну, и ты встретился с твоим отцом и
матерью. Если ты меня любишь, приходи ко мне в Такни, крепость драгоцен-
ностей". А затем она улетела с крыши дворца и отправилась своей доро-
гой". - "О дитя мое, - сказал царь Тайгамус, - не обременяй себя забо-
той. Мы соберем людей торговли и путешествующих по странам и спросим их
об этой крепости и, когда узнаем, отправимся туда и пойдем к родным Ситт
Шамсы и попросим Аллаха великого, чтобы они ее тебе отдали, и ты на ней
женишься".
И затем царь в тот же час и минуту вышел и, призвав своих четырех ве-
зирей, оказал им: "Соберите всех, кто есть в городе из купцов и путе-
шественников, и спросите их про Такии, крепость драгоценностей, и всяко-
му, кто ее знает и укажет к ней путь, я дам пятьдесят тысяч динаров". И,
услышав эти слова, везири ответили: "Слушаем и повинуемся!" - а затем, в
тот же час и минуту, они ушли и сделали так, как приказал царь. И они
стали спрашивать купцов, путешествующих по странам, про Тадони, крепость
драгоценностей, во никто про нее им не рассказал, и они пришли к царю и
сообщили ему об этом. И, услышав их слова, царь тотчас же, в ту же мину-
ту, поднялся и велел привести к своему сыну Джаншаху прекрасных не-
вольниц и девушек, владеющих инструментами, и наложниц, увеселяющих тем,
чему нет подобного нигде, кроме как у царей, надеясь, что, может быть,
он забудет о любви к Ситт Шамсе, и ему привели тех, кого он потребовал.
А после этого царь послал разведчиков и соглядатаев во все стороны,
острова и климаты, чтобы те расспросили о Такии, крепости драгоценнос-
тей, и посланные расспрашивали о ней два месяца. Но никто не рассказал
им про нее, и они вернулись и осведомили царя об этом. И царь заплакал
сильным плачем и пошел к своему сыну и увидел Джаншаха среди наложниц и
невольниц и обладательниц музыкальных инструментов (арфы, сантира и дру-
гих), но он не забывал с ними Ситт Шамсы. "О дитя мое, - сказал ему
царь, - я не нашел никого, кто знает эту крепость, но я привел к тебе
девушек красивее Ситт Шамсы". И, услышав такие слова от своего отца,
Джаншах заплакал и пролил из глаз слезы и произнес такие два стиха:
"Терпенье ушло мое, а страсть остается,
И телом недужен я от страсти великой,
Когда же сведут меня дни долгие с Шамсою?
Ведь кости моя в огне разлуки истлели",
А у царя Тайгамуса была великая вражда с царем Индии; когда-то царь
Тайгамус выступил против него и перебил его людей и похитил его бо-
гатства; и звали царя Индии - царь Кафид. И были у него воины, солдаты и
витязи, а также была у него тысяча, богатырей, каждый из которых управ-
лял тысячей племен, и в каждом племени из этих племен находилось четыре
тысячи всадников. И было у него четыре везиря, и пребывали под его
властью цари, вельможи, эмиры и многочисленные войска. Он властвовал над
тысячей городов, в каждом из которых была тысяча крепостей, и был вели-
ким царем, сильным яростью, и его войска наполняли всю землю.
И когда узнал царь Кафид, царь Индии, что царь Тайгамус занят любовью
своего сына и пренебрег правлением и властью и мало стало у него войск и
сделался он огорчен и озабочен, так как его мысли были заняты любовью
его сына, он собрал везирей, эмиров и вельмож царства и сказал им: "Раз-
ве вы не знаете, что царь Тайгамус нападал на наши земли и убил моего
отца и моих братьев и ограбил наши сокровища, и среди вас нет никого, у
кого он не убил близкого человека, не отнял богатства, не ограбил дос-
татка или не взял в плен жен. Я сегодня услышал, что его мысли заняты
любовью его сына Джаншаха и мало стало у него войск; настало для нас
время отомстить ему. Снаряжайтесь же, чтобы к нему направиться, и го-
товьте военные доспехи, чтобы на него напасть. Не относитесь пренебрежи-
тельно к этому делу, нет, мы пойдем к нему и нападем на него и убьем его
и его сына и овладеем его страной..."
И Шахразаду застигло утро, и ода прекратила дозволенные речи.
Начало/Читайте продолжение на следующей странице
Читайте мои работы "Виевичи (горыни-виевичи) - змее-люди из славянских преданий", "Наги - многоголовые змеелюди из индийских преданий", "Маруты, рудры - крылатые многорукие змеелюди из индийских преданий", "Китайские драконы-луны", "Великие допотопные цивилизации фоморов, ракшасов, виевичей и нагов. Общая характеристика и их роль в мировой истории", "Виевичи, наги и другие змеелюди - древнейшие представители рода "человеческого" и другие